�олнечное масло «заливает город», и от этого у Берлиоза было «что то вроде галлюцинации».

Кто же сгустился из знойного воздуха? «Левиафан» Коровьев, жизнедатель. Иначе говоря. в излучении светила присутствует какой то загадочный компонент, управляющий материализацией того, что мы полагаем объективной действительностью. Чтобы нам стала понятнее роль труб, питающих Землю «солнечным маслом», Булгаков завершает бал Воланда этой картиной: «Колонны распались, угасли огни, все съежилось, и не стало никаких фонтанов, тюльпанов и камелий». То же самое происходит в Варьете: материализовался и исчез «дамский магазин». (Не напоминает ли это «Солярис»? Загадочная планета Станислава Лема тоже «лепит гомункулов» — абсолютно точные копии давно умерших людей.